Так в конце 20-х закончилось время троцкистов, полагавших, что будущее за ними. Они обратились к «улице» в дни юбилейных торжеств 1927 года, с поправкой на иную эпоху, к сообществу Болотной и Сахарова. Но будущего для них не было. Обвинение в «троцкизме» стало одним из самых страшных в СССР. Так бывает с теми, на кого не ставят Бог и история. Двадцатые годы для них скоро закончились и наступили тридцатые.
Настал поворот от интернационализма к «национализму», пусть к извращенной, но версии исторической России. В армию вернулись офицеры – «золотопогонники», в городских садах заиграли духовые оркестры, в советских школах ввели раздельное образование, лучшие из них стали ремейками царских гимназий, в элитных офицерских училищах курсантов стали обучать хорошим манерам и танцам – почти красные «юнкера», возвращение Куприна.
Как же происходит странный и необъяснимый поворот от интернациональной и прозападной к более национальной политике?
Политика – искусство возможного, она, как и любая сфера человеческой деятельности, приходит в определенных рамках возможностей. Идейная прозападность вступает в противоречие с задачей эффективно управлять локальной территорией, в данном случае Россией. Здесь и наличие выраженной страновой конкуренции, различных внешних угроз... Ничего личного, только попытка получить свое. Геополитика, геоэкономика, геодемография. Именно они задают рамки возможного, здесь интересы России вступают в противоречие с интересами других стран и цивилизаций.
Этого не понимают белоленточники, полагающие, что западные ценности, как и интересы западного мира, универсальны. Что интересы Запада и есть интересы России в Иране, Сирии, Ливии, Сербии... Но это не так. У России есть свои интересы, часто прямо противоположные интересам западного мира.
Сегодня «вечно вчерашние» вновь протестуют на улицах. Так бывает на изломе исторических циклов, когда старый заканчивается, а новый набирает силу, все больше доминирует. Те, кто выражает интересы уходящей эпохи, наконец-то понимают, что что-то не так, земля уходит из-под ног. Тогда они выходят на акции протеста. Но стоит отмотать несколько кадров виртуальной исторической хроники в недалекое будущее, как и следа нет от этих протестантов. В очередной раз изменившую исторический курс Россию не остановить никому. Слишком велика масса, безумно трудно изменить курс, но уж раз повернули, теперь только держись.
Наследникам белопогонников совсем не по пути с поклонниками «белых лент». Сегодня побеждает иная историческая традиция. Как полагал Николка в булгаковской «Белой гвардии», «на Руси возможно только одно: вера православная, власть самодержавная». Эту традицию творили Александр Невский, Корнилов и Деникин, Каппель и Унгерн, Жуков и Гагарин... Тот же Булгаков. Естественно, что она меняется, осовременивается со временем, каждый раз по-своему выражая главное: Россия для нас – все.
Сегодня ее интуитивно выражает Владимир Путин. На глубинном уровне его притягивает патриотическая, государственническая традиция в истории России. На интуитивном уровне чувствуют это, воспринимают его как чужого белоленточники и их группы поддержки. Это хороший знак. Чужой для них означает свой для России.
Сегодня глобальный мир с его универсалистской экономикой уходит в небытие, в крутое пике коррекции. А мы, как герои другого культового романа М.А. Булгакова, выпьем за бытие, за будущее, юнкеров, печатающих шаг под черно-бело-желтым имперским флагом, под звуки народного гимна «Боже, царя храни». За победу Путина. За Россию!
Специально для газеты ВЗГЛЯД
http://www.vz.ru/opinions/2012/6/19/584479.html
Journal information