alterfrendlenta в ЮЮ: а был ли мальчикЮЮ будет плодить павликов морозовых - говорят нам.
Почему нам так говорят?
Во-первых, потому, что суд в защиту прав подростка естественно предполагает получение его показаний. Кто отрезал тебе ухо, Вася? Мне отрезал его отец за три двойки в четверти. Натуральный павлик морозов, чё.
Однако, неверно думать, что сейчас что-то происходит иначе. Если Вася попадает в травмпункт с отрезанным ухом, его неизбежно спросят, кто это сделал. И если это сделал отец, то только Васе решать, заложит он его, или не сдаст. Однако, и при ЮЮ у Васи этот выбор останется, так что протестовать тут можно не против ЮЮ, а против самой возможности доносить на родителей.
Теоретически, можно провозгласить полную неподсудность родителей в их взаимоотношениях с детьми, запретить детям сообщать о чем бы то ни было, происходящем в семье, а органам - принимать подобные заявления. Память о павлике морозове, возможно, будет похоронена, вкупе, впрочем, со многими подростками - да и немалым числом взрослых, ведь если законным путем свои уши (и мн. др. части тела) от них не отстоять, кое-кто возьмется за нож. И сейчас-то берутся.
Только, если родители полновластные хозяева жизни и смерти детей, то забудьте о борьбе с абортами для начала. Да и вообще - не хотел бы я быть ни родителем, ни, тем более, ребенком в таком обществе, хотя мне-то на своих родителей жаловаться ни при какой погоде не пришлось бы.
Это -второй аспект той же проблемы: создавая сеть органов, принимающих сигналы о нарушении детских прав (детские омбудсмены, школьные омбудсмены, телефоны доверия), распространяя информацию об этих органах, правилах и смысле обращения в них, о самих детских правах и т.п., не поощряет ли ЮЮ шпионить за родителями и стучать по любому поводу, шантажировать родителей?
Снова: сейчас любой подросток может сообщить о любом преступлении, или о том, что ему мнится преступлением, постовому милиционеру, например. Он это отлично знает. Милиционер, получив соответствуующий сигнал, в силу своего разумения пытается определить, насколько он значим - может подростка матом послать, а может и наряд выслать. Но если речь идет не о складе наркотиков и боеприпасов у родителя под подушкой, а о единичном случае нарушения детских прав? Опять же: если было нарушено право на прогулку, любой нормальный (да и большинство ненормальных) милиционер такого павлика морозова пошлет куда подальше. А если об изнасиловании - то на экспертизу. И будет оба раза прав. Однако, никаких иных инструментов воздействия на ситуацию у млиции нет. А еще - если, например, отец избивает ребенка, то среднестатистический мент (если только нет открытых переломов, рваных ран и т.п.) скорее всего скажет что-то типа "и меня батя порол". И вовсе не факт, что будет прав.
Омбудсмен, оператор телефона доверия и т.п. - для начала выполняет те же самые функции: принимает сигнал о чем-то, что кажется подростку нарушением его прав. Затем оценивает, насколько услышанное действительно является нарушением, а не блажью жалующегося - только его оценки более точны, чем милицейские по причине наличия у него специальных знаний, менту неведомых. Экспертиза изнасилованных и избитых тоже никуда не денется, будет та же, что и без ЮЮ. Зато в ювенальные структуры входят такие институции, как временные семьи, службы передержки, приюты (собстно, опять же, приюты есть и без ЮЮ, и по своему желанию попасть туда подросток может хоть сейчас - но часто не знает об этом, а при ЮЮ - узнает), психологические службы, службы работы с кровной семьей и т.п., о чем уже многжды писано.Ergo, возможность подростка сообщить о своей беде "в органы" - не есть нововведение ЮЮ, ЮЮ лишь значительно оптимизирует рецепцию этих сообщений, отсев "шлака" от реально тяжелых случаев и исправление последних методом, не обязательно связанным с репрессией в отношении семьи.
В неприятии подобной возможности явно слышатся педофобские нотки - я писал уже:
Расскажите детям про их права - говорят нам - и они сразу подадут на нас в суд.
ср.
покажите детям молоток и они сразу шарахнут вас по башке
покажите детям кипяток и они сразу плеснут вам в лицо
покажите детям веревки моток и они удавят вас ближайшей ночью
Да кто же вы такие и как с детьми своими общаетесь, что сами же их боитесь, и только заткнув им рот и связав руки, можете спать спокойно? Ведь и в самые людоедские павликморозовские времена жили в советской стране и верующие, и антисоветчики, и просто анекдоты рассказывавшие друг-другу, и не всех закладывали дети. А кого ребенок сдал в менты, в дурдом, в дом престарелых, просто на улицу выгнал - не пожинает ли он плоды своего авоспитания в первую очередь? И неча на ЮЮ валить, коли рожа крива.
Отдельный вопрос - собственно, список самих детских прав. Об это ломается масса копий - вон, тот же запрет шлепать ребенка, ср.Финляндиюи пр. Очевидно, что строгая регламентация допустимого и недопустимого в семье (чего, в частности, требует борец с ЮЮ клин) - подарок "палочной" системе защиты прав детей и ЮЮ для этого вводить необязательно: существующие органы опеки, думается, отлично справятся с новым фронтом работ и тока поднимут свои показатели.
Пока сохраняется диктатура идеи безопасности ((с) - В.Шмидт), опасность определенная есть. Там нельзя шлепать, тут - лечить от гомосексуализма, где-то - менять конфессию и т.п. По-хорошему, надо максимально удаляться в этой области от жестких формулировок и требований, оставляя специалистам подбирать в кризисных случаях индивидуальные программы при непременной презумпции сохранения семьи ((с) - о.Д.Смирнов, об этом же говорит и Альтшулер и, извините, слоненок). Это - пространство гражданского контроля. Хорошо бы не допустить у себя всяких тупых законов. Но если все же принят закон о запрете родителям ковыряться в носу, поздно бороться за то, чтобы ребенок этого не узнал. Лучше (см. выше) выстраивать такие с ребенком отношения, чтобы ему не захотелось настучать на вас по этому и другому поводам.
Почему нам так говорят?
Во-первых, потому, что суд в защиту прав подростка естественно предполагает получение его показаний. Кто отрезал тебе ухо, Вася? Мне отрезал его отец за три двойки в четверти. Натуральный павлик морозов, чё.
Однако, неверно думать, что сейчас что-то происходит иначе. Если Вася попадает в травмпункт с отрезанным ухом, его неизбежно спросят, кто это сделал. И если это сделал отец, то только Васе решать, заложит он его, или не сдаст. Однако, и при ЮЮ у Васи этот выбор останется, так что протестовать тут можно не против ЮЮ, а против самой возможности доносить на родителей.
Теоретически, можно провозгласить полную неподсудность родителей в их взаимоотношениях с детьми, запретить детям сообщать о чем бы то ни было, происходящем в семье, а органам - принимать подобные заявления. Память о павлике морозове, возможно, будет похоронена, вкупе, впрочем, со многими подростками - да и немалым числом взрослых, ведь если законным путем свои уши (и мн. др. части тела) от них не отстоять, кое-кто возьмется за нож. И сейчас-то берутся.
Только, если родители полновластные хозяева жизни и смерти детей, то забудьте о борьбе с абортами для начала. Да и вообще - не хотел бы я быть ни родителем, ни, тем более, ребенком в таком обществе, хотя мне-то на своих родителей жаловаться ни при какой погоде не пришлось бы.
Это -второй аспект той же проблемы: создавая сеть органов, принимающих сигналы о нарушении детских прав (детские омбудсмены, школьные омбудсмены, телефоны доверия), распространяя информацию об этих органах, правилах и смысле обращения в них, о самих детских правах и т.п., не поощряет ли ЮЮ шпионить за родителями и стучать по любому поводу, шантажировать родителей?
Снова: сейчас любой подросток может сообщить о любом преступлении, или о том, что ему мнится преступлением, постовому милиционеру, например. Он это отлично знает. Милиционер, получив соответствуующий сигнал, в силу своего разумения пытается определить, насколько он значим - может подростка матом послать, а может и наряд выслать. Но если речь идет не о складе наркотиков и боеприпасов у родителя под подушкой, а о единичном случае нарушения детских прав? Опять же: если было нарушено право на прогулку, любой нормальный (да и большинство ненормальных) милиционер такого павлика морозова пошлет куда подальше. А если об изнасиловании - то на экспертизу. И будет оба раза прав. Однако, никаких иных инструментов воздействия на ситуацию у млиции нет. А еще - если, например, отец избивает ребенка, то среднестатистический мент (если только нет открытых переломов, рваных ран и т.п.) скорее всего скажет что-то типа "и меня батя порол". И вовсе не факт, что будет прав.
Омбудсмен, оператор телефона доверия и т.п. - для начала выполняет те же самые функции: принимает сигнал о чем-то, что кажется подростку нарушением его прав. Затем оценивает, насколько услышанное действительно является нарушением, а не блажью жалующегося - только его оценки более точны, чем милицейские по причине наличия у него специальных знаний, менту неведомых. Экспертиза изнасилованных и избитых тоже никуда не денется, будет та же, что и без ЮЮ. Зато в ювенальные структуры входят такие институции, как временные семьи, службы передержки, приюты (собстно, опять же, приюты есть и без ЮЮ, и по своему желанию попасть туда подросток может хоть сейчас - но часто не знает об этом, а при ЮЮ - узнает), психологические службы, службы работы с кровной семьей и т.п., о чем уже многжды писано.Ergo, возможность подростка сообщить о своей беде "в органы" - не есть нововведение ЮЮ, ЮЮ лишь значительно оптимизирует рецепцию этих сообщений, отсев "шлака" от реально тяжелых случаев и исправление последних методом, не обязательно связанным с репрессией в отношении семьи.
В неприятии подобной возможности явно слышатся педофобские нотки - я писал уже:
Расскажите детям про их права - говорят нам - и они сразу подадут на нас в суд.
ср.
покажите детям молоток и они сразу шарахнут вас по башке
покажите детям кипяток и они сразу плеснут вам в лицо
покажите детям веревки моток и они удавят вас ближайшей ночью
Да кто же вы такие и как с детьми своими общаетесь, что сами же их боитесь, и только заткнув им рот и связав руки, можете спать спокойно? Ведь и в самые людоедские павликморозовские времена жили в советской стране и верующие, и антисоветчики, и просто анекдоты рассказывавшие друг-другу, и не всех закладывали дети. А кого ребенок сдал в менты, в дурдом, в дом престарелых, просто на улицу выгнал - не пожинает ли он плоды своего авоспитания в первую очередь? И неча на ЮЮ валить, коли рожа крива.
Отдельный вопрос - собственно, список самих детских прав. Об это ломается масса копий - вон, тот же запрет шлепать ребенка, ср.Финляндиюи пр. Очевидно, что строгая регламентация допустимого и недопустимого в семье (чего, в частности, требует борец с ЮЮ клин) - подарок "палочной" системе защиты прав детей и ЮЮ для этого вводить необязательно: существующие органы опеки, думается, отлично справятся с новым фронтом работ и тока поднимут свои показатели.
Пока сохраняется диктатура идеи безопасности ((с) - В.Шмидт), опасность определенная есть. Там нельзя шлепать, тут - лечить от гомосексуализма, где-то - менять конфессию и т.п. По-хорошему, надо максимально удаляться в этой области от жестких формулировок и требований, оставляя специалистам подбирать в кризисных случаях индивидуальные программы при непременной презумпции сохранения семьи ((с) - о.Д.Смирнов, об этом же говорит и Альтшулер и, извините, слоненок). Это - пространство гражданского контроля. Хорошо бы не допустить у себя всяких тупых законов. Но если все же принят закон о запрете родителям ковыряться в носу, поздно бороться за то, чтобы ребенок этого не узнал. Лучше (см. выше) выстраивать такие с ребенком отношения, чтобы ему не захотелось настучать на вас по этому и другому поводам.
Journal information